К оглавлению | На главную страницу

 

 

 

Готичные.

 

- Это что за херня? – Лукавый недовольно зыркнул сперва на молодую парочку, а потом на доставивших её рогатых конвоиров. – Вы ещё целый табор передо мной усадите! Почему очерёдность не соблюдаем?

- Одна на двоих ведомость! – пояснил один из охранников.

- Хм… И в самом деле – одна… - удивился Лукавый, посмотрев на документ, в котором шёл разбор полётов СРАЗУ ДВУХ грешников. – Ладно, ступайте, - отпустил он охранников. – Буду расхлёбывать эту баланду…

Он ещё раз оглядел парня с девушкой - бледные, с длинными темными волосами, губы у обоих чёрные, у девушки не менее чёрные тени на глазах и такой же лак на ногтях, у парня в нижней губе пирсинг.

- Могу поспорить, “Ворона” любите пересматривать, - довольно-таки нестандартно начал разговор Лукавый. – Нравится фильм?

Парочка не произнесла ни слова.

- Нравится, или нет? – наехал Лукавый, одновременно листая ведомость.

Первым решился заговорить парень:

- Мы в Аду? – спросил он.

- Нет, блять - на программе “Розыгрыш”, - шутливо огрызнулся Лукавый, но похоже, что парень воспринял агрессию в серьёз.

- Нестеров Олег Николаевич, Тимошенко Татьяна Валерьевна… - прочёл их имена Лукавый. – Хм… Даже не родственники… Чего ж вас в одну ведомость упекли-то? – он снова перелистнул документ и со скукой в голосе протянул: - Опя-я-я-ять… Как же я устал от вас, суицидники хуевы! 

- Вы Дьявол? – снова спросил парень.

- Друзья зовут Лукавым, - мимоходом ответил Лукавый парню. – Но я сомневаюсь, что ты, браток, подпадаешь под категорию друзей… Как не зови – определять тебя по любому придётся.

- Вы только нас не разлучайте… - теперь уже подала свой тонкий голосок девчушка. - Если и пытать, то…

- Оп-паньки! – перебил Лукавый, подняв на неё взгляд. – Прямо как в анекдоте: “и разгова-а-а-а-аривает”! Я уж думал, что ты глухонемая!

Слова Лукавого возымели обратный эффект – девочка заткнулась, не решаясь продолжить свою глубокую мысль.

- Так… - похоже, Лукавый отыскал в ведомости кое-что интересное. – Вдвоём, значит, при свечах вскрыли себе вены и, обнявшись, лежали в одной ванне… Хм… Из-за этого чтоли и оформили вас в один документ?

- Жизнь ужасна и несправедлива… - произнёс парень.

- Мы хотели уйти вместе… - поддержала его девушка.

- Вай-вай! - с издёвкой передразнил Лукавый. - Какие готичные красные слёзки и романтичные розовые сопельки! Заплачу сейчас!.. Вот только сигару выкурю и заплачу…

- Вы тоже к нам несправедливы! – возмутился парень. – Разве можно так жестоко издеваться над человеческими чувствами?

- Ну, раз издеваюсь, значит можно, - сказал Лукавый. – Кто мне запретит?

- Вы ведь тоже одиноки… - тихо произнесла девушка.

- Я? – удивился Лукавый, острыми зубами обкусив кончик только что извлёчённой из кармана сигары.

- Вы потеряли дом, вас свергнули с небес, в несчастьи пребывая болью адскою томимый…

- Стоп! – осадил её Лукавый. – Во-первых нету слова “свергнули”! Есть “свергли”. Во-вторых - это что же ты, своими творениями меня задавить решила?

Девушка опустила голову. Лукавый быстро прокликал Базу Мироздания.

- Ага! Есть! Есть в твоей биографии вкладка “Творчество”! – сказал Лукавый. – А вот это, - он кликнул мышкой, открывая стих, - как раз то, что ты только что пыталась мне втюхать…

Готичный парень обнял девушку за плечи, а та прислонилась к его груди, пытаясь спрятать лицо.

Не обращая никакого внимания на расстроившуюся девушку, Лукавый зачитал:

 

“Твой дом утерян, сброшен ты с небес,

В несчастье пребываешь, болью адскою томимый,

И смысл бытия навек исчез,

Когда низвергнут был никем ты не любимый.

 

Когда лилась на имя твоё грязь,

Когда плевались злые иноверцы,

Струна любви в тебе оборвалась,

Жестокость завелась в разбитом сердце…”

 

Лукавый перестал читать, и в следующий же миг его классической жертвой стала многострадальная пепельница, куда он сплюнул с такой силой, что комнату озарила вспышка. Парень вздрогнул. Девушка резко повернула от его груди в сторону Лукавого заплаканное лицо и круглыми от ужаса глазами посмотрела на относительно маленький, но достаточно зловеще вздымающийся над останками пепельницы “ядерный грибочек”.

- Это ты кому писала, если не секрет? – прищурив горящие глаза, спросил девушку Лукавый. – У какого такого бедолаги “жестокость завелась в РАЗБИТОМ СЕРДЦЕ”? А?

Девушка стала её бледнее, подбородок пару раз дрогнул, а парень сильнее прижал её к себе, начав успокаивающе гладить.

 

Лукавый тем временем зачитал продолжение:

 

“В душевных муках пребываешь ты один,

Навеки обделённый лаской и любовью,

Не можешь умереть, не встретишь ты седин,

И грех свой искупить не сможешь кровью…”

 

- Я сейчас в кого-то степлером кину! – вкрадчиво произнёс Лукавый, медленно поворачивая голову от монитора к девушке.

Та по-прежнему не могла собраться, когда же ей это удалось, то она лишь пошевелила пересохшими губами, с которых упали совсем тихие еле различимые из-за внезапно пропавшего голоса слова:

- Вам… не… нравится…?

- Чего там бормочешь? – картинно окликнул её Лукавый, словно и впрямь не услышал сказанного. 

- Она же ДЛЯ ВАС это писала!! – вступившись за подружку, с укоризной воскликнул парень. – Писала ДЛЯ ВАС! ПОЧЕМУ ВЫ ЕЁ ОБИЖАЕТЕ??

- Ты, как я заметил, волосы и губы красишь, - сказал готичному парню Лукавый. – Так вот чего хочу спросить – ты не пидор случайно будешь?

- Что вы за существо?! – ещё больше обиделся парень. – Откуда столько злобы??

- Я не с целью оскорбить, я серьёзно! – сказал Лукавый. – Ответь – “да” или “нет”.

- Я люблю ЕЁ! – он погладил девушку. – ТОЛЬКО ЕЁ и никого больше!

- Значит не пидор, - кивнул Лукавый. – А вот теперь представь, что ты такой весь из себя натурал, а я для тебя вдруг стих пишу, - не делая лишних пауз, Лукавый сразу выдал вольную импровизацию:

 

“В тоске унылой грезишь о парнях,

О гей-парадах, что шагают по Европе,

И в грёзах видишь, как целуют пидоры твой пах,

Мечтаешь ощутить упругий фаллос в попе…”

 

Повисла немая сцена. Казалось, что Лукавый вместо стиха произнёс заклятие, которое превратило парня в каменную статую. Тот сидел, глядя на хозяина офиса остекленевшими глазами. Рука его застыла на плече девушки. Сама же девушка и то проявила больше жизни – обеспокоено заглянула в лицо впавшего в ступор приятеля.

 

- Вы… - наконец выдавил одно слово парень.

- Ты расслабься! – сказал Лукавый. – Чего в такой ахуй выпал? Думаешь, я проклятие на тебя наслал, и тебя теперь на мальчиков потянет?

- Вы... зачем…? – проговаривал парень.

- Это я в качестве иллюстрации тебе привёл, - сказал Лукавый. – Так и не понял в чём фишка?

- Вам просто не понравились мои стихи? – тихо спросила девочка.

- Бинго! Умница! – Лукавый прищелкнул пальцами. – Наконец-то начинаешь понимать, в отличие от своего офигевшего дружка!

- Она… - парень начал таки связывать слова. – Она ведь не про гомиков вам писала…

- Не про гомиков… - покачал головой Лукавый. – Про меня она писала… Но, видишь ли, парень - слушать о том, что у меня “разбитое сердце” или “душевные муки” мне также неприятно, как и тебе про “упругий фаллос ”… Иными словами – слог может и хороший, но вот смысловая нагрузка… Понимаешь меня?

- Я обидела вас в своих стихах? – девушка теперь вдруг начала проявлять куда больше смелости, нежели парень. – Я не хотела…

- Понятное дело, что не хотела, - фыркнул Лукавый. – Ты ведь за всю свою жизнь обо мне ничего не знала… Думала, что мне приятно всё то же, что и вам. Фу, бля! – он повернулся было к пепельнице, но заметив, что от неё и так остались одни лишь воспоминания, кое-как воздержался от плевка.

- Извините меня, я и вправду не знала… - склонила голову девушка. – Хотите – я другие стихи вам напишу? Хотите? Вы только скажите, какие… А я…

- Уф-ф-ф, детка… - вздохнул Лукавый. – Детка, детка, детка, детка… - усталым и озадаченным тоном начал медленно повторять он, массируя себе виски. – Как же сложно бывает с такими как ты… - он переглядел ведомость. – Вот так посмотришь – вроде бы и приятное мне хотела сделать… Время своё личное потратила… Отчасти я даже польщён таким вниманием, - он кивнул девочке. – Да и потом - не зверь я… Не каждого порой и хочется отправлять в топку… - он вздохнул и глянул на моник со стихом. – Но вот как почитаешь такую хрень, так сразу противно становится.

Он вновь зачитал:

 

“Жестокость бога не сравнить с твоей,

Унылою навек останется картина,

Из всех сердец нет сердца холодей,

Того, что блудного простить не может сына…”

 

- Вот скажи, дорогая, это кого ты “сыном блудным” зовёшь? – спросил Лукавый. – Меня? Я, пожалуй, не стану тебе втирать о том, что Изенька официально считается ЕДИНСТВЕННЫМ сыном небесного фраера. Кроме того – с чего ты взяла, что я был создан этим самым фраером?

- А разве нет? - девушка поглядела с изумлением.

- Ну да ладно, - проигнорировал её вопрос Лукавый. – Дело тут совсем в другом – может или не может ваш боженька простить мне мою политику – меня не волнует! А она, видите ли, пишет так, словно я серенады вашему божку пою, ожидая, что сейчас сбросит мне с неба веревочную лесенку...

Девушка вновь уткнулась лицом в свои ладони.

- Хватит! Перестаньте! – вновь вмешался парень, опять начав успокаивать девушку. – Она ведь предлагала вам другие стихи! Почему вы на неё сердитесь?

- Сержусь? – удивился Лукавый. – Было бы за что!

Парень и сам стушевался, ожидая что сейчас Лукавый и в самом деле рявкнет.  Но Лукавый лишь дотронулся вынырнувшим из-под стола хвостом к плечу девушки:

- Всё, успокойся… Не буду больше тебя чмырить, - сказал он ей. – Не плач…

Девушка подняла лицо.

- Я всё, что захотите напишу для вас… - сказала она.

- Верю… - кивнул Лукавый. – Симпатией попахивает… Плюсик тебе за это… Но проблема в том что подсказать просишь… - он вздохнул.

Девчушка молча его слушала.

- Но даже и не это главная проблема, - продолжил Лукавый. - Ты ведь и ДРУГИЕ стихи писала… Что, скажем, вот с этим делать? – он зачитал строки нового четверостишья:

 

“Страданья закончатся, муки уйдут,

Когда я ударюсь, упав камнем с крыши.

Прощусь с бренным телом, и ввысь понесут

Меня два крыла к тебе, Боже Всевышний…”

 

- Я думаю, что не стоит тебе лекцию прочитывать о заёбах небесного фраера… - сказал Лукавый. – Ты ведь, детка, и сама теперь убедилась, что суицидников он не гребёт в своё стойло…

Девушка виновато кивнула.

- Но помимо этой твоей лажи о “крылышках”, я ещё одного понять не могу, - раздвоенным змеиным языком он лизнул уже давно потухшую сигару, отчего та вновь загорелась. – Сначала ты бочку на боженьку катишь, а затем хочешь полететь к нему на крылышках… Это отчего, если не секрет? Прощения у него выпросить решила? А зачем тогда руки на себя накладывать – он же тебе за это спасибо не скажет…

- Просто у меня было такое настроение… - пожала плечами девушка. – Мне просто хотелось написать это…

- Понятно… - вздохнул Лукавый. – Одним словом – ни фраеру небесному свечку, ни мне, соответственно, кочергу…

Девушка молчала.

- Теперь ты, - сказал Лукавый парню. – Покажи-ка свои творения – свериться хочу.

- Какие творения? - парень недоумённо посмотрел на Лукавого.

- Руки свои покажи! – пояснил Лукавый. – Да не ладони, болван! Плечи там, локти.

Парень наконец сообразил, и сбросил куртку.

- Ага! Теперь вижу! – кивнул Лукавый. – Сходится, прямо как по базе, - он сверил татухи с картинками в Базе Мироздания. – Змеи, черепа, и без воронёнка я вижу тоже не обошлось… Любите всё-таки свой боянистый фильм… А где же моя детка, если не секрет?

- Что? – не понял парень. – Какая детка?

- Вот! – Лукавый повернул монитор в сторону парня. – Твоё творение? Это ведь вылитая моя помощница!

Демонесса на картинке и впрямь напоминала секретаршу Лукавого.

- Это не на мне… - признался парень.

Лукавый перевёл взгляд на девушку.

- Я правильно понял? – спросил он.

- Это Олег мне на память сделал… - сказала девушка.

- Покажешь? – поинтересовался Лукавый.

Девушка растеряно поглядела на парня.

- Да не стесняйся ты! – сказал Лукавый. – Я ведь почти доктор. Могу Айболитом быть, а могу и Ганнибалом Лектером. Кого выбираешь?

Девушка, не долго думая, решила подчиниться.

- Действительно похожа! – восхитился Лукавый, оглядев татуировку. – А ещё эта рамочка в виде чёрных переплетений шиповника – тоже ведь красиво. Могу представить, как долго эти картинки от крови и дерьма отмывали, когда из ванны вас вытащили.

- Какого дерьма? – неодобрительно придрался к словам Лукавого парень.

- Да того самого, что из вас полезло, после того как вы окачурились! – ответил Лукавый. – Это же ведь только на первый взгляд вы ушли “готично”. А приехавшие на место судмедэксперты совсем другую картину застали!

Услышав это, девушка с парнем тут же обменялись растерянными взглядами. 

- Да не вертись ты! – ругнулся Лукавый, поворачивая девушку так, как она стояла вначале. – Я ещё разглядывать не закончил!

Та повиновалась.

- Очень красиво! – лукавый аккуратно провёл когтистым пальцем по девичьей коже, которая тут же от страха покрылась гусиными пупырышками.

- Холодно разве? – спросил её Лукавый.

Девушка не ответила, но ещё больше съёжилась.

- В общем, вот что я тебе предложить хочу, - сказал Лукавый парню. – Могу дать небольшую отсрочку! Посмотрим, что ты мне ещё из своих творений предложить сможешь… Если понравится – пристрою в художественный отдел. Согласен?

- Я больше не рисую… - покачал головой парень.

- Что, совсем? – удивился Лукавый.

- Я не рисую… - вновь ответил парень.

- А почему, если не секрет? – поинтересовался Лукавый.

- Моя работа, - сказал парень, - она напоминают мне о земной жизни… А та жизнь мне опротивела…

- И зачем тогда “на память” девочку разрисовывал? – спросил Лукавый, указав на подружку парня.

- Те рисунки - единственное, что мне нравится… - ответил парень. – А сам процесс работы стал ненавистен, и… Мучителен…

- Фу ты, мля… - фыркнул Лукавый. – Так и скажи – обленился!

- Вы не понимаете… - покачал головой парень.

- Слушай, я не смогу тебя оставить, если ты будешь распиздяйничать, - предостерегающе сказал Лукавый.

- Мне всё равно… - ответил парень.

Лукавый воздохнул и что-то расчеркнул в ведомости.

- Знаешь, - сказал он. – Я ведь мог бы попробовать СИЛОЙ тебя заставить тебя  работать…

Парень поглядел на него стеклянными глазами.

- Но с другой стороны - никогда ещё шедевры не выходили “из-под палки”…

- Дайте ему время! – вдруг попросила девушка. – Быть может, когда-нибудь он нарисует вам, всё, что вы захотите!

- Не думаю… - вздохнул Лукавый. – За это время он тут протунеядствует больше, нежели сделает…

- Но ведь вам понравилось! – сказал девушка.

- То, что есть, понравилось, - кивнул Лукавый, ставя печать в ведомости и нажимая кнопку вызова охраны. - Но что толку давать ему халявлые харчи на всю оставшуюся вечность, если работа ему противна? Да и потом… - Лукавый вздохнул. – Я однажды дал шанс одному толковому учёному… Не оценил он этого… С тех самых пор мне как-то лениво амнистиями раскидываться…

На сей раз рогатые качки явились быстро.

- Классический расклад, - сказал им Лукавый. – Топим…

На удивление парень как-то апатично отнесся к этим словам. Девушка же наоборот засуетилась.

- Но почему же?! Попытайтесь дать шанс НАМ! – воскликнула она, когда её с парнем выводили из комнаты.

- Он был у вас в течении всей вашей жизни, - ответил Лукавый. – Вы отказались от него, когда легли в кровавую ванну…

- Рисунки!! – закричала у самой двери девушка. – Вы ведь губите не нас – губите ЕГО РИСУНКИ!!

- СТОЯТЬ!! – внезапно остановил охрану Лукавый, и, посмотрев на девушку, сказал: - Ты права!! Детка, милая! Ты ведь абсолютно права!! Я чуть не совершил крупную ошибку!!

Глаза девушки вспыхнули надеждой.

- Я не буду жечь рисунки, - сказал Лукавый. – Я оставлю их себе на память! - Лукавый повернулся к охранникам, и приказал: - Прежде чем жечь, снимите кожу с татуировками и придайте ей товарный вид.

- НЕТ!! ВЫ ЧТО?!?! – истошно завопила девушка, перекрикивая невнятные протесты парня.

 

- Нельзя уничтожать подлинники, - задумчиво сказал Лукавый, когда молодую парочку уволокли в котельную.

Он ещё раз прощелкал Базу Мироздания, проглядел Татьянины стихи и Олеговы картинки, затем приступил к своей обычной работе.

К вечеру ему доставили несколько красивых рисунков помещённых в фигурные рамочки. Одним из них была вытатуированная на нежной девичьей коже роковая демонесса, как две капли воды похожая на Секретаршу Лукавого. Демонессу окружали чёрные стебли шиповника, переплетающиеся причудливыми узорами.

- Готично! – одобрительно кивнул Лукавый, аккуратно пристраивая портрет на рабочем месте возле компа.

 

 

AleX KAiNiT

 

 

 

К оглавлению | На главную страницу